Царица Хатасу - Страница 30

Тем не менее, самые заинтересованные лица, Нейта и Сатати, ничего пока не знали. Пагир и Мэна ушли с рассветом на службу и еще не возвращались домой. Сатати плохо себя чувствовала и отдыхала. Нейта только позавтракала и лениво мечтала на террасе, как вдруг к ней вбежала испуганная кормилица и взволнованно сказала, что пришел Кениамун и хочет немедленно ее видеть. Бледная и дрожащая, Нейта встала. Что могло случиться, если воин явился к ней в такое время? Девушка приказала впустить его. Едва она успела завернуться в длинную вуаль, как вошел Кениамун. Удалив повелительным жестом кормилицу и другую рабыню, он подбежал к Нейте и, схватив ее за руки, воскликнул прерывающимся от волнения голосом:

— Ты свободна, дорогая моя! Нет больше препятствий к нашему браку, если твое сердце осталось мне верно!

— Что ты говоришь? А Хартатеф? — пробормотала она.

— Он никогда уже не сможет стать твоим мужем, даже если его и не найдут. Послушай, что случилось.

И Кениамун коротко рассказал, что произошло в храме Амона.

— Ты понимаешь, — закончил он, — что подобный преступник не может больше претендовать на твою руку. Но я — я с новой надеждой буду бороться за обладание тобой. Ты позволяешь?

Нейта не верила своим ушам. Но радость, сиявшая на симпатичном лице молодого человека, и любовь, светившаяся в его глазах, доказывали ей, что она не спит. Как молния ее пронзила мысль, что Рома, ее идеал, не может быть ее мужем. Если же она выйдет замуж за Кениамуна, которого она предпочитает другим и который так безотчетно ее любит, она создаст себе спокойную жизнь и избавится от ненавистных Сатати, Пагира и Мэны.

Прижавшись красивой головкой к плечу Кениамуна, она с чувством ответила ему:

— Да, мой милый Кениамун, повторяю тебе, что если царица позволит мне, я охотно стану твоей женой. Буду умолять ее дать нам свое согласие. Она добра ко мне, как сама Гатора. Мы заживем счастливо. Я узнала от Сэмну, что царица дает мне приданое и что мне назначены земли, виноградники и большие стада.

Радостным огнем вспыхнули глаза Кениамуна. Обняв Нейту, он страстно поцеловал ее. Наконец — то он был у цели своих желаний. Перед ним уже рисовалась будущность, полная богатства, наслаждений и величия.

— А теперь прощай, дорогая моя, меня ждет служба, — сказал он, поспешно вставая. — Мне уже следовало быть во дворце, но прежде всего хотелось повидаться с тобой.

Оставшись одна, Нейта в лихорадочном волнении начала ходить по террасе. Она чувствовала громадное облегчение, как будто целая гора свалилась с сердца.

Хартатеф навсегда был вычеркнут из ее жизни. Гордый и жестокий человек был уничтожен, и уничтожен своим собственным преступлением. Но что могло заставить его решиться на такое ужасное святотатство? Нейта совершенно недоумевала. Затем ее мысли перешли на брак с Кениамуном, и сердце наполнилось приятным чувством покоя. Конечно, воин не вызывал у нее такого чарующего трепета, какой она испытывала в присутствии Ромы, но тем не менее, ей было хорошо с ним. В Кениамуне она рассчитывала найти защиту от зловещих пламенных взоров ассирийского принца. Воспоминание о Саргоне и о дикой страсти, которую она прочла в его глазах, преследовало ее, как кошмар. Хартатефа она ненавидела, а Саргон вызывал у нее страх. Его любовь должна быть ужасной. Девушке казалось, что, если б пришлось, она не нашла бы сил бороться с ним, как боролась с Хартатефом.

Приход Сатати прервал ее размышления. Жена Пагира, бледная и расстроенная, опустилась на стул и в отрывистых фразах рассказала новость об ужасном убийстве священного животного.

— Мы погибли, — закончила она, ломая руки, — так как Хартатеф еще не выкупил мумию твоего отца.

Нейта побледнела, но с трудом взяв себя в руки, убедительно сказала:

— Не приходи в отчаяние! От Сэмну я знаю, что царица назначает мне очень солидное приданое. Постарайся добиться для меня аудиенции, и я буду умолять Хатасу позволить мне выйти замуж за Кениамуна. Как только это приданое будет у нас в руках, я заплачу все, и этим дело кончится.

Сатати грустно покачала головой.

— Твой муж никогда не позволит тебе этого. К тому же я сильно сомневаюсь, чтобы Хатасу согласилась отдать твою руку ничтожному воину без состояния и без положения. Она захочет выдать тебя замуж за знатного и могущественного человека, может быть, даже за принца Саргона, если он посватается. А его взгляды во время визита три дня тому назад заставляют меня предполагать это.

— Ах! Ты тоже заметила, что он пожирал меня глазами? — ужаснулась Нейта. — Да избавит меня от него Гатора! Этот ассириец меня пугает, его любовь леденит мне кровь.

— Не волнуйся так понапрасну. Наши предположения могут быть ошибочны. Этот дикарь никогда не интересовался тобой и, может быть, поступил так только под влиянием минутного каприза. Но вот идут Пагир и Мэна. Что — то они скажут нам?

У мужчин был очень встревоженный и смущенный вид.

— Я сейчас от Сменкары, — начал Пагир. — Этот негодяй оказался очень сговорчивым, но я ничего не понимаю в странном условии, которое он ставит нам. Пока Нейта будет свободна, сказал он мне, я буду молчать и ждать. Но в тот день, когда выйдет замуж, я потребую сумму, которую вы задолжали.

Не обращая внимания на удивление женщин, Мэна цинично заявил:

— Я нахожу это условие очень удобным. Понятно, Нейта не выйдет замуж, раз она может при помощи такой простой вещи спасти нашу честь. Но какая каналья этот Хартатеф! Вместо того чтобы как можно скорее закончить такое священное дело, как выкуп покойного, он тянет его под предлогом сбора капиталов, а потом совершает святотатство.