Царица Хатасу - Страница 80

Случай благоприятствовал ей. Быстро сориентировавшись в парке, она подошла к двери и нашла ее полуоткрытой. Хамус, начальник евнухов, сам караулил возвращение господина. Стоя на нижней ступеньке, он глазами пронизывал мрак, покрывавший реку. Пользуясь этим неожиданным случаем, Нефтиса выскользнула за дверь. С ловкостью кошки она перелезла через сфинкса и забилась в кусты, окружавшие стену. Через минуту девушка услышала, как евнух поднялся по лестнице. Только тогда она решилась ползти дальше с величайшей осторожностью. Вдруг она вздрогнула и, дрожа всем телом, забилась в тень стены.

На Ниле появился красноватый отсвет, который был хорошо знаком ей. Она устремила взгляд на приближавшуюся лодку. Князь сидел под балдахином. При виде его бесстрастного красивого лица горькое и острое чувство сжало ее сердце. Мятежная кровь не омрачала больше ее разум, ужасные чары были разрушены, а между тем, она чувствовала, что ей очень трудно будет покинуть этого человека. «О, Хоремсеб, — прошептала она дрожащими губами. — Неужели тебе нужны яд и чары, чтобы заставить полюбить себя?».

Когда лодка проплыла мимо, девушка встала и побежала в город. Ей хотелось попасть к дяде, найти там Анубиса и узнать от него все новости. И если будет возможно, она этой же ночью должна уехать в Фивы. Не было никаких сомнений, что доверенные люди князя станут ее искать, чтобы отнять флакон и убить ее. Не зная, что Ноферура умерла, она хотела найти у нее убежище.

Солнце уже всходило, когда она добралась к дому Гора. Она направилась к двери, выходящей на второй двор. В переулке, благодаря счастью, не перестававшему покровительствовать ей, встретила Анубиса. Узнав голос своей госпожи, которую он считал мертвой, молодой раб чуть не сошел с ума.

С большим трудом Нефтисе удалось заставить его молчать и добиться от него, что Сатата умерла, а дядя уехал на несколько дней. Зато Анубис понял, что она хотела без шума сейчас же уехать. Он сообщил о своем непоколебимом решении сопровождать ее, хотя бы на край света. Молодой раб уверял ее, что в порту они могут найти себе места на судне, нагруженном хлебом. Хозяин судна был другом Анубиса и отправлялся в Фивы.

Через час Нефтиса и ее слепой спутник устроились на одном из суден, спускающихся по Нилу с грузом съестных припасов. Предательский флакон и драгоценности девушки лежали в мешке из грубого полотна, висевшем на спине у Анубиса. Мемфис давно уже скрылся из виду, когда раб вспомнил и сообщил своей госпоже о смерти Ноферуры.

Несмотря на то, что Нефтиса была глубоко поражена новостью о второй смерти, она не изменила план своего бегства. Рома оставался ее зятем. Его дом был приличным и надежным убежищем, а остальное потом устроится. Разбитая двойной потерей девушка прислонилась к мешку с хлебом и горько заплакала.

Глава XVII. Поцелуй смерти

Возвратясь с прогулки, Хоремсеб был крайне удивлен, не найдя на месте старого раба, обычно ожидавшего у двери спальни. Что могла означать подобная небрежность со стороны Хапу, самого аккуратного из слуг, единственного человека, которого он держал около себя для интимных услуг.

Нахмурившись, князь еще раз осмотрел комнату. Вдруг он вздрогнул, и расширившиеся глаза его устремились на драгоценную голубую амфору, валявшуюся на полу. Схватив ее, он увидел, что она пуста. Второй взгляд, брошенный на столик, убедил его, что красный флакон исчез.

Глухое, гневное восклицание сорвалось с его губ.

— А, презренная собака! Ты осмелился коснуться тайны твоего господина! — прорычал он с пеной у рта. — За эту измену ты заплатишь мне тысячью смертей!

Схватив лампу, он обыскал соседние комнаты и террасу. Все было пусто и молчаливо. Дрожа от гнева, князь бросился в сад и собирался уже направиться к соседнему павильону, чтобы позвать начальника евнухов, когда на аллее он обо что — то споткнулся и чуть было не упал. Хоремсеб нагнулся и с изумлением узнал старика Хапу, лежавшего лицом к земле. Рука его была конвульсивно прижата к лицу.

Схватив старика за холщевый пояс, Хоремсеб втащил его на террасу. Затем принес лампу и осветил неподвижное тело. Хоремсеб наклонился к Хапу, его обоняние поразил сильный и хорошо знакомый аромат. Вытянув с усилием руку раба, которая, казалось, приросла к его искаженному лицу, он увидел почти раздавленную розу, увядшие и изорванные лепестки которой рассыпались под его пальцами.

— А это еще что за очередная тайна? — пробормотал Хоремсеб, с беспокойством поднимаясь. — Как могла такая роза очутиться в руках старика. Может, ему дали этот цветок нарочно, чтобы обмануть его испытанную верность? Пользуясь дурманящим действием, которое произвел этот аромат на слабого и непривычного к нему старика, злодей опорожнил голубой флакон и украл красный. Нужно заставить прийти в себя Хапу, чтобы узнать, что здесь произошло, — пробормотал он, встряхивая раба, но тот, бездыханный, опять упал на пол.

— Клянусь всеми адскими силами! Это старое животное, кажется, чересчур уж глубоко вдыхало ядовитый запах, и его старый организм не выдержал, — проворчал князь, быстро направляясь к галерее, расположенной за спальней.

Там дежурили несколько рабов, наблюдая за треножниками, распространявшими благоухание. По приказу князя рабы последовали за ним на террасу.

— Поднимите его и несите за мной к жилищу мудреца, — сказал Хоремсеб, указывая на Хапу, все еще неподвижного.

Через несколько минут тело Хапу лежало в первой комнате павильона Таадара, и когда рабы ушли, на пороге соседней комнаты появился мудрец.