Царица Хатасу - Страница 21


К оглавлению

21

Лукавая улыбка скользнула по губам молодого хетта.

— Ба! Снова роковая любовь угнетает твое сердце? Ты неисправим, Кениамун. Следуй лучше моему примеру и люби женщин, как любят цветы, фрукты, вино. Пользуйся ими, но не привязывайся к этим вероломным и изменчивым созданиям. Я решительно не понимаю, как можно из — за них терять сон и аппетит.

— Ты говоришь так, Саргон, потому что истинная любовь еще не коснулась твоего сердца. Но будь уверен, придет и твой черед!

— Возможно, хотя мало вероятно. А теперь, чтобы помочь тебе, я должен все знать. Итак, рассказывай, начиная с истории Роанты.

— Я должен начать с истории Нейты. Обручение Роанты — это продолжение, — ответил Кениамун, наклоняясь к принцу. И коротко рассказал обо всех событиях, не опуская интересного эпизода с заложенной мумией.

— Так ты хочешь, чтобы я повлиял на Хатасу и чтобы она прогнала Хартатефа, а на его место поставила тебя? — спросил улыбаясь Саргон.

— Я хочу только, чтобы ты передал царице, что Нейту вынуждают выйти замуж за ненавистного ей человека. Наша славная повелительница всегда относилась с необыкновенной добротой к этой девушке. Может быть, она освободит ее от ненавистных уз, созданных постыдным соглашением.

— Обещаю тебе сделать все возможное и передать царице правду. Хартатеф — человек в высшей степени неприятный. Будет жаль, если Нейта попадет в его руки. Эта малютка внушает мне интерес, и по очень странной причине: она похожа на моего покойного брата Наромата.

— У тебя был брат, на которого похожа Нейта? — спросил Кениамун. В его хитрой и склонной к интригам душе шевельнулась странная мысль.

— Да, у меня был старший сводный брат, умерший во время возвращения вашей армии. Но я отлично помню его, и к тому же у меня есть его бюст. Я случайно обратил внимание на сходство между ним и Нейтой. Абсолютно тот же профиль и те же черты у обоих, только у нее более тонкие и нежные.

Радостные возгласы на реке привлекли внимание молодых людей и положили конец их беседе. Кениамун поспешно схватил каску и меч. Саргон быстро окинул взглядом террасу.

Убедившись, что все в порядке, принц, в сопровождении воина, спустился с лестницы и остановился на последней ступеньке в ожидании царственной посетительницы. Масса судов, испещривших Нил, расступилась, и образовалось свободное пространство, наискось перерезавшее реку. В этом импровизированном коридоре под мощными ударами восьми гребцов летела по волнам длинная, вызолоченная лодка. Высоко поднятая корма была увенчана двумя змеями, а над ними — изваянием сокола с распростертыми крыльями. На скамейке, покрытой львиной шкурой, сидела Хатасу и легким движением руки отвечала на приветствия своих подданных. За царицей стояли два воина с секирами на плечах. Перед нею, в глубине лодки, сидел Сэмну и две женщины.

Через минуту лодка причалила. Хатасу вышла из нее, отвечая благосклонной улыбкой на приветствие принца. Сэмну и женщины поднялись за царицей на террасу, а Кениамун и оба воина остались на ступеньках.

— Я хочу побранить тебя, Саргон, за твой странный вкус к уединению, — сказала Хатасу, заняв приготовленное ей место. — Тебя редко удается увидеть на больших праздниках и на публичных церемониях. Почему ты избегаешь общества? Молодости свойственны веселье и развлечения. Только старикам и царям выпадают на долю постоянные заботы и непрерывная работа.

— Конечно, не заботы и не работа мешают мне пользоваться жизнью. Благодаря твоей милости, моя повелительница и благодетельница, я самый свободный человек в Египте. Только я чувствую себя гораздо счастливее, когда мечтаю на этой террасе. Но смею ли я надеяться, божественная дочь Ра, что ты удостоишь принять что — нибудь от своего верного раба?

— Дай мне немного вина и что — нибудь из этих чудных фруктов. Я тоже люблю эту террасу. Этот вид, это лихорадочное и шумное оживление, царящее на священной реке, как прообраз моей жизни, полной проблем управления Египтом. А город мертвых и аллея сфинксов, ведущая к моей усыпальнице, напоминают о покое подземных жилищ, где я буду отдыхать в царстве Озириса от трудов жизни.

Она приняла кубок, который подал ей коленопреклоненный Саргон, и пригубила его, продолжая смотреть на реку задумчивым и рассеянным взглядом.

— Вон кто — то из моих знатных египтянок. Они тоже, вероятно, захотели насладиться свежим воздухом, — сказала после минутного молчания Хатасу, указывая рукой на разукрашенную лодку, в которой сидели две женщины.

— Я даже могу, моя царственная госпожа, назвать тебе этих женщин, — заметил Саргон. — Эта лодка принадлежит Пагиру, и в ней, без сомнения, Нейта и Сатати.

— Как это кстати, — сказала царица. — Уже несколько дней я все собираюсь позвать Сатати и поговорить с ней, но мне мешают дела. Теперь же я исполню свое желание. Пошли кого — нибудь позвать лодку.

Один из воинов тотчас же бросился в лодку Саргона и в несколько ударов весел поравнялся с лодкой Пагира.

Сатати уже заметила царское судно, стоявшее у подножья лестницы. Приказание явиться вызвало у нее подсознательное смутное опасение.

— Подойди, Нейта, — сказала Хатасу, приветствуя обеих женщин, простершихся перед ней, — и садись здесь, у моих ног. Но что я вижу! Ты побледнела, похудела и кажешься слишком печальной для счастливой невесты. Что с тобой, малютка?

Царица провела рукой по черным блестящим волосам девушки. Та покраснела и опустила голову. Хатасу не настаивала и завязала разговор с Сэмну и Саргоном, а через четверть часа она встала и подошла к балюстраде. Подозвав Нейту, она ласково сказала ей:

21