Царица Хатасу - Страница 149

149

Жрецам Фив был неизвестен пожирающий ее яд, а потому они не могли дать ей соответствующее противоядие. Тем не менее, они объявили ее выздоровевшей и разрешили ей вернуться домой после еще одного торжественного очищения.

В день церемонии посвященные храму девушки отвели Нейту к священному озеру, где она семь раз окунулась в святую воду, Девушки одели ее в новые одежды ослепительной белизны, украсили драгоценностями и с песнями и символическими танцами подвели ко входу в храм, где ее встретил великий жрец. Благословив ее и надев ей на шею освященные амулеты, великий жрец в сопровождении самых уважаемых жрецов ввел ее в священное место. Здесь Нейта принесла жертвы богам и горячо молилась, но, увы! Молилась за своего преследователя, умоляя бессмертных избавить его от ожидавшей его участи.

По окончании церемонии Нейта села в убранные цветами носилки и, в сопровождении семейства Пагира, Хнумготена и его жены, а также многочисленных друзей и придворных, которые собрались в храм, отправилась во дворец Саргона, где был приготовлен пир. Однако все было очень просто и носило чисто семейный характер, так как недавняя смерть Саргона, еще не погребенного, предписывала вдове величайшую сдержанность.

По всему пути кортежа теснилась громадная толпа. Народ жаждал увидеть чудесным образом спасшуюся египтянку, странная судьба и таинственные приключения которой носили уже характер легенды.

В этот же вечер Нейта отправилась в царский дворец на выпрошенную ею аудиенцию Хатасу. Ее провели в кабинет. Видя, что она осталась одна с государыней, Нейта бросилась к ее ногам и залилась слезами. Хатасу привлекла ее к себе и крепко поцеловала.

— Дорогое дитя мое! Наконец — то между нами нет больше тайн. Ты знаешь теперь, что тебя оберегает любовь твоей матери! О, отчего я раньше не открыла тебе истины! Тогда много несчастий было бы отклонено.

— Матушка, спаси его! — с невыразимой тоской прошептала Нейта.

— Бедное дитя мое, значит, ты еще не выздоровела, если мечтаешь о невозможном? — печально заметила царица. — Пойми же, Нейта, что если бы даже я хотела, то не могла бы этого сделать.

— Твоя власть так велика!

— Да, но как бы она ни была велика, мое могущество и моя воля наталкиваются на законы, которые я призвана поддерживать, а не нарушать, Этот человек, поправший все законы богов и общества, подлежит государственному правосудию и суду жрецов. Здесь оканчивается моя власть. Народ кричит и требует отмщения за кровь своих детей. Сколько несчастных погибло, не получив даже погребения! Хоремсеб уничтожал их тела и нанес вред их душам. За такие злодеяния оскорбленные семейства имеют право на полное удовлетворение.

— Итак, для него нет спасения? — пробормотала Нейта, задыхаясь от рыданий.

— Земного спасения — нет. Но неужели же этот нечестивый и преступный человек заслуживает такой жалости? Подними голову, Нейта, и скажи мне откровенно: веришь ты, что Хоремсеб любит тебя?

Нейта молча опустила голову. Нет, она знала, что Хоремсеб не любит ее и что она для него только простое орудие спасения.

— Твой молчаливый ответ достаточно красноречив, — серьезным тоном сказала царица. — Но оставим этот вопрос в стороне, Теперь я взываю к твоему женскому достоинству. Вспомни, чья кровь течет в твоих жилах, собери всю свою силу и отгони ослепляющие тебя нечистые чары! Вместе с забвением, поверь, вернется и счастье.

Глава XXX. Хартатеф

После этого разговора с царицей глубокое уныние овладело Нейтой. Хатасу, опасаясь, как бы грусть дочери и уединение, на которое та обрекла себя в своем дворце, не подействовали губительно на ее здоровье, отвела ей помещение у себя. Нейта должна была проводить там большую часть времени, то находясь на службе при государыне, то принимая многочисленных посетителей, которых приводило к ней любопытство и лесть.

Нейта узнала подробности об осмотре жрецами дворца в Мемфисе и о поголовном убийстве всех несчастных служителей князя. Последнее злодейство возмутило весь Египет.

Несмотря на ужас, вызванный в ней этими новыми преступлениями, Нейта оставалась рабой своей страсти, и ее бросало в дрожь при мысли об ужасной участи, ожидавшей князя. С трепещущим сердцем она с часу на час ожидала известия о его аресте. Но вот прошел уже месяц, как она была в Фивах, а Хоремсеба все еще не могли найти. Удалось ли ему покинуть Египет или он погиб в одном из тайников? Нейта тщетно ломала голову над решением этого вопроса.

Вошедшая кормилица прервала размышления Нейты. Добрая старуха доложила ей, что какой — то человек, посланный, по его словам, Мэной, просит немедленно принять его, так как он должен передать ей очень важное послание.

Удивленная и заинтригованная, Нейта приказала ввести гонца. Минуту спустя кормилица впустила какого — то мужчину в огромном парике, одетого слугой богатого дома.

Как только они остались одни, этот человек вытащил из — за пояса маленький свиток папируса и протянул его, прошептав: «От благородного Хартатефа».

Нейта быстро развернула папирус и с недоумением прочла следующее:

«Я имею известия о том, о ком ты думаешь день и ночь. По этому поводу я могу сообщить тебе такие важные вещи, что, по — моему, необходимо тайное свидание. Доверься мне — клянусь тебе сорока двумя судьями Аменти, что я приду как благородный друг, и назначь мне час и место свидания. Не отказывай мне, так как после ты горько будешь сожалеть об этом. Податель сего — человек верный. Письмо уничтожь тотчас же».

149