Царица Хатасу - Страница 11

Для обоих было истинным облегчением, когда, наконец, встали из — за стола. Группа женщин тотчас же окружила Нейту. Ее расспрашивали о дне свадьбы и снова поздравляли со вступлением в брак с таким красивым, богатым и высокопоставленным человеком. Едва слышным голосом девушка отвечала, что жара и волнение утомили ее и что ей необходимо пойти отдохнуть немного. С беспокойством наблюдавшая за ней Сатати заметила по внезапному румянцу и дрожанию губ, что нервный кризис неизбежен. Она тотчас же подошла и, обняв за талию Нейту, сказала с мягкой и доброй улыбкой:

— Радость, как и горе, одинаково истощают силы. Я припоминаю, какие разнообразные чувства волновали меня, когда я сама была невестой. На нашу же дорогую Нейту, такую нежную, все действует вдвое сильнее. Пойдем, дорогая, отдохни немного.

Она быстро увлекла ее на пустую террасу. Все общество рассеялось по залам, а молодежь направилась в сад, чтобы поиграть в мяч или прогуляться. Едва Нейта очутилась на террасе, она оттолкнула Сатати и, бросившись на ложе, разразилась рыданиями. Супруга Пагира поняла, что сейчас слова утешения неуместны и вызвали бы только бурную сцену. Поэтому, не теряя ни минуты, она спустилась вниз, убежденная, что уединение — лучшее успокоительное средство для Нейты. Тем не менее, она ломала себе голову, чтобы открыть, что могло сменить утреннее упрямство такой отчаянной покорностью.

Вдруг у нее мелькнула мысль, не сказал ли ей Хартатеф про заложенную мумию. От этого предположения Сатати побледнела, как смерть, так как считала, что малютка никогда не должна была узнать про это скандальное дело.

Когда Сатати проходила через один пустой зал, она увидела Кениамуна, по — видимому, направлявшегося к выходу. Желая избежать неприятных объяснений с молодым человеком, которому подавала ложные надежды, она поспешила пройти в кабинет, где шумно разговаривали женщины.

Но Сатати ошиблась, Кениамун и не думал уходить с праздника, что могло бы обратить на себя общее внимание. Никто не должен подозревать, до какой степени он был поражен потерей Нейты и мыслью, что она предпочла ему богатство ненавистного Хартатефа. Он искал только уединенный уголок, где бы мог собраться с мыслями и успокоить гнев, давивший грудь. Он понял теперь, почему Мэна избегал его последнее время. Но Нейту он никогда не заподозрил бы в подобном вероломстве. В эту минуту она казалась ему прекраснее и желаннее, чем когда — либо, и он с гневом сознавал, что любит умную, красивую девушку почти так же, как и ее предполагаемое великолепное приданое.

Почти машинально направился он к террасе, рассчитывая, что там никого нет. Но, к великому своему изумлению, он увидел горько плачущую Нейту. При виде горя любимой женщины возмущенное сердце Кениамуна немного успокоилось.

— Нейта! — воскликнул он. — Ты оплакиваешь свою измену или уже сожалеешь о внезапной любви, вызванной в тебе богатствами Хартатефа?

Девушка подняла голову. Протянув к нему обе руки, она с горечью сказала:

— Если ты думаешь, что я выхожу замуж за него ради его богатства, значит, ты плохо меня знаешь.

Но Кениамун, скрестив на груди руки, с раздражением спросил:

— Так почему же ты тогда выходишь за него замуж? Кто может тебя принудить? Родители твои умерли, а брат не имеет такого права. Ты плачешь и кажешься в отчаянии, а между тем нарушаешь слово, данное мне. Если не любовь, то, следовательно, расчет заставляет тебя взять мужья этого человека? Отвечай, объяснись, Нейта, или возненавижу тебя и стану презирать, потому что ты из жадности соглашаешься на ненавистный для тебя брак, а из моей любви делаешь себе развлечение.

От этих обвинений слезы Нейты внезапно высохли. Глаза ее засверкали.

— Клянусь тебе, Кениамун, что только ужасная необходимость вынуждает меня выйти замуж за этого ненавистного человека. Еще сегодня утром я боролась за свою свободу. Не спрашивай меня, почему я уступила — я не могу тебе этого рассказать. Но верь мне, что ни один из приведенных тобою мотивов не имел ни малейшего влияния на мое решение.

— Нет, нет, я этим не удовлетворюсь. Человеку, которому дали слово выйти за него замуж, не говорят: «Я изменяю по важным причинам». Нет! Обыкновенно объясняются и приводят доказательства. Тот, кого ты любишь и кто тебя любит, имеет право на твое доверие. Если нужно, он сумеет молчать, но, может быть, он найдет выход там, где ты в своем горе считаешь всё потерянным.

Пораженная справедливостью этого аргумента, Нейта, может быть, призналась бы в истине, как вдруг на террасу ворвался красный и взбешенный Мэну.

Узнав о подозрении, зародившемся в уме Сатати, он бросился к Хартатефу. Тот, не стесняясь, подтвердил, что только известие о залоге мумии смогло побороть упорство невесты. Обеспокоенный и озабоченный Мэна решил тотчас же переговорить с сестрой. Но когда поднимался по лестнице, он узнал голос Кениамуна и расслышал его последние слова. Кровь бросилась ему в голову. Если эта безумица выдаст ужасную тайну, то кто может предвидеть, как ее употребит выдворенный претендент? Кениамуна очень любили в обществе, особенно благосклонны к нему были женщины за его любезность и таланты. С подобным оружием в руках он мог отомстить за свой стыд и погубить репутацию Мэны.

Охваченный беспокойством, Мэна бросился на террасу и став рядом с Нейтой, как бы для ее защиты, он крикнул вызывающим тоном:

— Зачем ты мучаешь мою сестру? Ты видел, что она предпочла другого. Что же касается мотивов такого семейного решения, то постороннему человеку нет до них никакого дела.