Царица Хатасу - Страница 1

К оглавлению

1

Вера Ивановна Крыжановская
Царица Хатасу

Глава I. Праздник Нила

Как солнечный луч, появляется человек на земле,

чтобы на минуту отразиться на ее обманчивой поверхности

и чтобы, как луч, исчезнуть, не оставив после себя следа.

Рочестер.

Одна из самых блестящих эпох в истории Древнего Египта — царствование фараонов XVIII династии. Изгнание Гиксов, объединение государства под одним скипетром и победоносные походы предприимчивых и благородных правителей дали толчок искусствам, наукам и промышленности.

Завоеванная Азия стала данницей фараонов и обогатила Египет невиданными сокровищами, но и заразила его страшной изнеженностью нравов и невероятной роскошью.

В тот день, когда начинается наш рассказ, на улицах Фив царило самое радостное оживление. Древняя столица, расширенная и украшенная Тутмесом I, братом правящих фараонов, была роскошно убрана. На всех дверях древних, расписанных яркими красками домов мирно покачивались гирлянды зелени. Балюстрады плоских крыш были в цветах. Цветами были увиты мачты, высившиеся перед дворцами. Отовсюду неслись песни и слышалась музыка. Разряженная радостная толпа переполняла улицы.

Праздновалось разлитие Нила. Плодоносные воды вышли из берегов и залили поля, обещая Египту изобильный год и богатую жатву.

На берегу священной реки собралась густая толпа. С каждой минутой разрастаясь, она старалась как можно ближе протиснуться к широкой лестнице, у подножия которой стояло большое раззолоченное судно. Это судно было окружено массой не менее богатых и изящных лодок, занятых пока одними гребцами. Рядом с этим центром всеобщего внимания была другая лестница, очевидно, предназначенная для знати и других избранных людей, так как под ней группировались самые нарядные суда. К этой лестнице быстро подошла украшенная позолоченным цветком лотоса лодка с гребцами — неграми, одетыми в белые туники и полосатые колпаки. На одной из скамеек, покрытой дорогим ковром, сидел стройный и сильный молодой человек высокого роста. У него было бронзовое лицо с правильными чертами. Тонкие губы, низкий лоб и темные глубокие глаза выражали настойчивость, жестокость и сдерживаемые страсти. Одет он был очень богато. Его шею украшало золотое ожерелье в несколько рядов, а за финикийским поясом, стягивавшим талию, был заткнут кинжал с резной рукояткой.

Лодка остановилась недалеко от ступенек. Мужчина встал и, подбоченившись, начал рассматривать толпившихся на лестнице. В эту минуту к реке подъехала колесница. Какой — то молодой воин соскочил с нее и, бросив вожжи провожатому, поспешно сбежал с лестницы.

— Здравствуй, Хартатеф, — крикнул он звучным голосом. — Можешь мне выделить местечко в своей лодке?

— Конечно, с удовольствием. А я думал, что ты на службе, — ответил Хартатеф, пожимая ему руку.

— Я освободился, чтобы быть с вами. Надеюсь, что мое отсутствие в процессии не будет замечено, — сказал воин, смеясь.

— Я тоже надеюсь. Но что же делают твои, Мэна? Время уже занимать места. Хатасу — да покровительствуют ей боги — скоро прибудет. Скороходы уже расталкивают толпу и очищают место для процессии.

— Когда я уходил из дому, Пагир и мальчики были уже готовы. Только дамы никак не могли покончить со своими туалетами. В этом отношении они просто невыносимы.

— Здорова ли Нейта? — спросил Хартатеф.

— Она свежа и прекрасна, как роза. Впрочем, ты можешь и сам убедиться в этом. Вот она и Сатати, — ответил Мэна, указывая рукой на быстро приближающиеся изящные носилки.

Как наэлектризованный, Хартатеф выскочил из лодки и бросился им навстречу.

Носилки остановились. Из одних поспешно вышел мужчина лет сорока в сопровождении двух мальчиков, четырнадцати и десяти лет. В других носилках сидели две женщины. Старшей из них могло быть лет тридцать пять. На ее лице была написана безграничная доброта, но насмешливое и злое выражение, появлявшееся иногда в жестком взгляде ее глубоких серых глаз, изобличало это кажущееся добродушие. Она была одета с рассчитанной простотой. Только несколько драгоценных камней, очень большой цены, подтверждали ее положение и богатство. Сидевшая рядом с ней красивая девушка была на вид лет четырнадцати. Она отличалась гибкой талией, изящными формами и слегка смуглым цветом лица. Большие черные глаза, оживлявшие ее лицо, указывали, что в молодом теле обитает душа страстной и властной женщины. Девушка была одета во все белое. Большая диадема, украшенная изумрудами, сдерживала ее роскошные черные волосы. Ожерелье, пояс и браслеты, отделанные такими же камнями, дополняли наряд.

— Здравствуй, Сатати! Здравствуй, Нейта! — воскликнул Хартатеф, помогая женщинам выйти из носилок и делая вид, что не замечает презрительного жеста, которым Нейта ответила на его приветствие.

— Мы немного опоздали и заставили тебя ждать, но нам пришлось сделать крюк из — за тесноты на улицах, — сказала Сатати, входя в лодку и садясь рядом со своим мужем Пагиром. За ней прыгнул в лодку Хартатеф. Не спрашивая согласия Нейты, входившей последней, он поднял ее на руки и посадил рядом с собой на скамейку.

— Я ненавижу, когда мне оказывают непрошеные услуги, — заметила с неудовольствием девушка. — Я сяду между Ассой и Бэбой.

— Не капризничай и не устраивай теперь прогулок, которые могут нас опрокинуть, — сказал Пагир. — Посмотри, приближается царица.

Хартатеф, казалось, ничего не слыхал. Сев рядом с Нейтой, он крикнул гребцам:

1